Автор: К юбилею любого закона принято убеждать законопослушных граждан в его важности для них. Думаю, Закон Российской Федерации «О защите прав потребителей», принятый 7 февраля 1992 года, в этом не нуждается — судя по статистике запросов в двух самых известных поисковых системах Интернета, среди российских законов он в течение многих лет самый популярный.
Именно этот закон позволил десяткам миллионов наших граждан добиться возмещения ущерба, причиненного некачественными товарами и услугами их имуществу, иногда еще и здоровью и почти всегда — достоинству. Благодаря ему потребители не только восстанавливают справедливость и заставляют предпринимателей работать лучше, но и осваивают правовую грамотность и проникаются правовым сознанием, для многих этот закон стал первым, пусть и прочитанным по необходимости, законом в их жизни.
Дабы меня не обвинили в саморекламе, замечу: Союз потребителей России не имел прямого отношения к созданию закона-юбиляра и даже возражал против его принятия в предложенном Правительством РФ виде. Однако провозвестником и основой российского закона стал одноименный закон СССР, принятый в мае 1991 года, и в его подготовке важную, если не решающую роль сыграло общественное потребительское движение, развернувшееся в конце 1980-х.
До этого в советском законодательстве в принципе отсутствовали понятия «права потребителей» и даже «потребитель». Не было в советском праве и представления о необходимости специальной защиты прав граждан — покупателей товаров и заказчиков услуг как более слабой стороны в договорных отношениях с их продавцами, изготовителями и исполнителями. Между тем в развитых странах с рыночной экономикой эту слабость потребителя к тому времени уже признали и старались компенсировать, законодательно давая ему преференции и ограничивая предпринимателей в некоторых действиях.
В СССР же практически все производители, продавцы и исполнители услуг были в государственной собственности и без конкуренции выпускали, продавали и исполняли то, что им предписывали планы собственника, и так, как им велели его ГОСТы. Ну а потребителям оставалось лишь радоваться, когда они «достали» что-то дефицитное, и не слишком придираться к качеству. Да и называть себя потребителем было тогда не принято, пропаганда употребляла это слово исключительно в негативном смысле: потребительская идеология и потребительство символизировали бездуховность, недостойную советского человека.
Отношение государства к потребителям отражалось в несправедливых правовых нормах. Приведу пример такой нормы, одной из самых болезненных едва ли не для всех советских граждан. Действовавшие тогда Правила торговли разрешали покупателю дефектного технического товара потребовать от продавца его замены или возврата уплаченных за него денег только после безуспешного проведения 5 (пяти!) гарантийных ремонтов.
Помню, как радовалась моя семья, когда в последний день 1987 года я сумел купить желанную новинку известного ленинградского завода — переносной цветной телевизор. Однако тот Новый год мы впервые встречали без традиционного боя курантов и праздничного «Огонька» — новый телевизор, проработав час, больше не захотел. Только тогда разглядел дату выпуска — 30 декабря — и поругал себя за отсутствие бдительности: ведь всем известно, что в конце года заводы «гонят план», не беспокоясь о качестве. Сразу после праздников принес телевизор в универмаг, где его купил, и был отослан в гарантийную мастерскую. Лишь через полгода, десять раз посетив эту мастерскую (отнес в ремонт — забрал после ремонта, и так пять раз), я наконец получил справку, позволившую магазину вернуть мне уплаченную сумму.
Некачественные товары встречались часто, и этот унизительный путь проходили миллионы советских потребителей. Так что, когда в сентябре 1988 года группа энтузиастов создала в Ленинграде первое в СССР общество потребителей, одной из наших главных задач стало добиться изменения Правил торговли. Добились, но только через два года, когда общественное движение потребителей уже стало заметной силой.
А тогда, осенью 1988-го, мы сразу остро отреагировали на опубликованный для всенародного обсуждения проект закона СССР «О качестве продукции и защите прав потребителей». Этот проект взволновал многих производственников и ученых такими благоглупостями, как, например, запрет выпуска в СССР продукции качеством ниже лучших мировых образцов. Неудивительно, что документ этот вскоре был официально отвергнут, но свою роль сыграл, поскольку кроме трех глав про управление качеством (в основном в том же духе запретов и тотального госконтроля) содержал главу о правах потребителей, которая стала отправной точкой для начала нашей работы над проектом закона «О защите прав потребителей».
В эту работу мы втянули и двух народных депутатов от Ленинграда, членов Верховного Совета СССР Анатолия Собчака и Валерия Петропавловского. Анатолий Александрович, один из самых популярных деятелей того времени, при учреждении в конце 1989 года Федерации обществ потребителей СССР (ФОП) был нами избран ее президентом, в качестве же крупнейшего специалиста в области хозяйственного права он стал авторитетным рефери в наших спорах о будущем законе. А Валерий Сергеевич взял на себя продвижение в Верховном Совете правительственного законопроекта, в основу которого лег наш проект, и успешно довел его до принятия. Впоследствии, вплоть до кончины год назад, он возглавлял высший орган правопреемника ФОП — Международной конфедерации обществ потребителей.
Особенно острым был тогда наш спор о правомерности включения в число неотъемлемых прав потребителя (наряду с правами на безопасность и надлежащее качество товаров и услуг) права на получение достоверной и достаточной информации о товарах, на полное возмещение причиненного ему ущерба, на судебную и иную государственную защиту. Принципиальным также стал вопрос о праве на гарантируемый государством минимально приемлемый уровень потребления. Голоса в президиуме ФОП тогда разделялись поровну, и только благодаря голосу Собчака, поданному последним, такое право было включено в наш проект и в итоге вошло в закон СССР в виде отдельной статьи.
В этом законе было 18 статей. В одноименном законе РФ их стало 46, и объем его стал больше в разы, чтобы сделать возможным прямое применение его норм потребителями и их контрагентами без необходимости принятия множества подзаконных актов. На мой взгляд, это получилось. Скажу так: закон получился хороший, работающий, что не о каждом юридическом документе можно сказать. Но, на мой взгляд, с очень серьезным дефектом — в него «не пустили», как мы за это ни бились, норму закона СССР о гарантированном минимальном уровне потребления. Я об этом глубоко сожалею, потому что до сих пор верю: эта норма могла бы кардинально изменить ситуацию для миллионов тех, кому резкая смена условий существования в 90-х оказалась не по силам.
Российский закон о защите прав потребителей принимался на фоне взрывного роста освобожденных от государственного контроля цен и столь же взрывного роста числа продавцов после выхода указа о свободе торговли. В результате рынок был в кратчайшие сроки насыщен потребительскими товарами, но и резко обострились две застарелые проблемы российских потребителей: качество и ценовая доступность. Новый закон дал людям гарантии защиты от некачественной продукции, но никаких гарантий доступности основных потребительских благ тем, чьи доходы не позволяли приобретать их по рыночным ценам, потребители не получили. Понимая это, правительство и близкие к нему депутаты Верховного Совета обещали нам тогда быстро решить вторую проблему в новом законе о прожиточном минимуме, но так ничего и не решили. Отсутствие же таких гарантий очень дорого обошлось российскому обществу в 90-х, да и сегодня влечет неоправданные человеческие потери и тормозит развитие страны.
Возможно, мои сегодняшние оценки тридцатилетнего закона получились не очень-то юбилейными. Однако, как учил классик марксизма-ленинизма, юбилей — это повод не столько радоваться успехам, сколько говорить о нерешенных вопросах.
